Об «исламской» угрозе
Комментарий в рамках онтологии различения
Сегодня — набор тезисов про «исламскую угрозу». В кавычках — потому что это не об исламе. Это о различии форм: политической, культурной и религиозной. И о причинах давления. Повод — короткое, но точное выступление Шейха Абдуллы бин Зайеда.
Различение — это акт формы. Там, где есть различение, есть структура, есть напряжение, есть граница. Политика возможна, пока форма различает: друга от врага, порядок от хаоса, цель от пустоты.
Сегодня на Западе различение запрещено. Оно объявлено насилием. Вместо него — индифферентность, допуск, толерантность.
Это не прогресс. Это отказ от формы.
Запад отказался от различения сначала в культуре, потом в политике. Сначала отменил сакральное различие — между святым и профанным. Потом — между мужчиной и женщиной. Наконец — между гражданином и чужаком, между другом и врагом.
Там, где больше нельзя различать, нельзя и действовать. Потому что действие требует выбора. А выбор — это рана, это насилие над возможным.
Политический экстремизм — это не религия. Это не культура. Это не вопрос веры или этноса. Это симптом.
Он возникает там, где политическая форма демонтирована. Где нет различающей формы, различает насилие. Террор — это не отклонение. Это следствие.
«Правый» Запад сегодня винит ислам. Потому что ислам — форма. Он различает. Он не стыдится своих границ, он называет врага врагом, он утверждает порядок.
Не ислам атакует — а Запад зовёт. Призрачная, распадающаяся форма притягивает чужую устойчивость.
Либеральный мазохизм — это ненависть к собственной форме. Он упрекает себя за власть, за различие, за силу, за волю. Он требует стерильности, пустоты, растворения.
А потом удивляется, что приходит чужая воля, чужое различение, чужая форма — и забирает пространство и территорию.
Толерантность — не достоинство. Это технический режим, необходимый для стабильных форм. Когда форма исчезает — толерантность становится смертельной.
Это не нравственный выбор. Это онтологическая ошибка.
Радикализм — это не угроза, это призрак различения. Он напоминает: или ты различаешь, или различают тебя.
Запад объявил войну различию. А теперь называет враждой саму попытку восстановить контур, вернуть себе форму.
Политика — это различение. Культура — это различение. Религия — это различение. Удалите различие — и останется масса. Без цели. Без памяти. Без будущего.
И да — различение больно. Оно требует отказа, жертвы, усилия. Оно ставит предел. Оно говорит «нет».
Но без него нет ни формы, ни жизни. Есть только эрозия.
Возвращаясь к Эмиратам. В устойчивой форме религия различает вместе с политикой и культурой. И им не нужен радикальный экстремизм.
